Чем отличается верлибр от белого стиха

БЕЛЫЙ СТИХ В белых стихах обязан присутствовать размер и ритм, одинаковый в строках, как и положено в классическом стихосложении. Оформление текста в строфы. Единственное допущение - отсутствие рифмы. Вся античная поэзия была оформлена в виде белого стиха, т.к. в то время ещё не сложилась традиция…
Чем отличается верлибр от белого стиха

Чем отличается верлибр от белого стиха

Чем отличается верлибр от белого стиха

Войти

Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal

БЕЛЫЙ СТИХ
В белых стихах обязан присутствовать размер и ритм, одинаковый в строках, как и положено в классическом стихосложении. Оформление текста в строфы. Единственное допущение — отсутствие рифмы. Вся античная поэзия была оформлена в виде белого стиха, т.к. в то время ещё не сложилась традиция рифмованной поэзии.

У самого синего моря

«Бухты изрезали низкий берег,
Все паруса убежали в море,
А я сушила соленую косу
За версту от земли на плоском камне.
Ко мне приплывала зеленая рыба,
Ко мне прилетала белая чайка,
А я была дерзкой, злой и веселой
И вовсе не знала, что это — счастье.
В песок зарывала желтое платье,
Чтоб ветер не сдул, не унес бродяга,
И уплывала далеко в море,
На темных, теплых волнах лежала.
Когда возвращалась, маяк с востока
Уже сиял переменным светом,
И мне монах у ворот Херсонеса
Говорил: «Что ты бродишь ночью?»

Знали соседи — я чую воду,
И, если рыли новый колодец,
Звали меня, чтоб нашла я место
И люди напрасно не трудились.
Я собирала французские пули,
Как собирают грибы и чернику,
И проносила домой в подоле
Осколки ржавые бомб тяжелых.
И говорила сестре сердито:
«Когда я стану царицей,
Выстрою шесть броненосцев
И шесть канонерских лодок,
Чтобы бухты мои охраняли
До самого Фиолента».
А вечером перед кроватью
Молилась темной иконке,
Чтоб град не побил черешен,
Чтоб крупная рыба ловилась
И чтобы хитрый бродяга
Не заметил желтого платья. «

отрывок из поэмы Анны Ахматовой

ВЕРЛИБР (франц. vers libre — свободный стих) — термин западной поэтики. Первоначально верлибром, или свободным стихом, в России назывались переведенные на русский язык стихи французских поэтов-символистов, метрические, но не равностопные.
Современный верлибр — если взять его с внешней, технической стороны, — это стихотворение, не подчиняющееся правилам классического стихосложения и состоящее из строк, каждая из которых качественно не зависит от предыдущей. Т.е. каждая строка может содержать в себе различное количество слогов, разный порядок чередования мелодических (ударных) структур.

Мальчик и девочка влюблены
Ночью целуются у стены
В них прохожие походя пальцами тычут
Но влюблённых здесь нет
Это только их тень
Среди ночи маячит
Возбуждая в прохожих гнев
Возмущенье досаду насмешки и зависть
А влюблённых здесь нет
Они вовсе не здесь
Они дальше чем ночь
Они выше чем день
Где сияет их первой любви ослепительный
свет.

Как нарисовать птицу.

Сперва нарисуйте клетку
с настежь открытой дверцей,
затем нарисуйте что-нибудь
красивое и простое,
что-нибудь очень приятное
и нужное очень
для птицы;
затем
в саду или в роще
к дереву полотно прислоните,
за деревом этим спрячьтесь,
не двигайтесь
и молчите.
Иногда она прилетает быстро
и на жердочку в клетке садится.
иногда же проходят годы —
и нет
птицы.
Не падайте духом,
ждите,
ждите, если надо, годы,
потому что срок ожиданья,
короткий он или длинный,
не имеет никакого значенья
для успеха вашей картины.
Когда же прилетит к вам птица
(если только она прилетит),
храните молчание,
ждите,
чтобы птица в клетку влетела;
и, когда она в клетку влетит,
тихо кистью дверцу заприте,
и, не коснувшись ни перышка,
осторожненько клетку сотрите.
Затем нарисуйте дерево,
выбрав лучшую ветку для птицы,
нарисуйте листву зеленую,
свежесть ветра и ласку солнца,
нарисуйте звон мошкары,
что в горячих лучах резвится,
и ждите,
ждите затем,
чтобы запела птица.
Если она не поет —
это плохая примета,
это значит, что ваша картина
совсем никуда не годится;
но если птица поет —
это хороший признак,
признак, что вашей картиной
можете вы гордиться
и можете вашу подпись
поставить в углу картины
вырвав для этой цели
перо у поющей птицы.

Жак Превер в переводк Л.Цывьяна

Так чем же Верлибр отличается от Белого стиха? —
РАЗМЕРОМ

Стихосложение-15. Чем белый стих отличается от верлибра?

Настала пора поговорить о тех стихотворных жанрах, которые не используют столь эффектный фонетический прием, как рифма. Несмотря на то, что русская поэзия надолго прикипела к рифмовке, в мировой истории безрифменные стихотворения — явление нередкое.

Перейти к предыдущей части статьиПодавляющее большинство поэтических эпосов и старинных народных песен написаны нерифмованным стихом. Однако спутать их с прозой трудно — все они имеют четкий стихотворный ритм. Это не удивительно, учитывая, что древняя поэзия была неразрывно связана с музыкой. Посмотрите, как музыкально звучат строки финского эпоса «Калевала»:

…Верный, старый Вейнемейнен Сел на плоский серый камень, На гранитную ступеньку. Взял он гусли осторожно, В руки взял земную радость, Выгибом поставил кверху, А основой — на колени. И настраивает струны, Согласует их звучанье. …И откликнулась береза, Дерево заговорило Всей листвой своей зеленой, Всеми гибкими ветвями, Звонким голосом кукушки, Нежным волосом девичьим…пер. С. Маршака

Но и после освоения рифмы поэты не бросили писать нерифмованные стихотворения. Те, произведения, которые написаны четким размером, но с сознательно опущенной рифмой, принято называть белыми стихами. Сам термин пришел к нам из Франции , а во Францию — из Англии , где подобные стихи назывались blank verse («стертые стихи», то есть стихи со «стертой» рифмой).

«Белый стих» популярен в драматических произведениях, где он дает большую свободу для речи персонажей. Так написаны пьесы Шекспира и «Маленькие трагедии» Пушкина.

С а л ь е р и:…Я сделался ремесленник: перстамПридал послушную, сухую беглостьИ верность уху. Звуки умертвив,МузЫку я разъял, как труп. ПоверилЯ алгеброй гармонию… А. Пушкин «Моцарт и Сальери»

Часто «белые стихи» используют для стилизации под фольклор:

В каком году — рассчитывай,В какой земле — угадывай,На столбовой дороженькеСошлись семь мужиков… Н. Некрасов

Или в текстах песен, где влияние рифмы не столь сильно, как в чистой поэзии:

А мы пойдем с тобою погуляем по трамвайным рельсам,Посидим на трубах у начала кольцевой дороги,Нашим теплым ветром будет черный дым с трубы завода,Путеводною звездою будет желтая тарелка светофора… Я. Дягилева

Конечно, писать «белым стихом», на первый взгляд, легче, чем рифмованным. Но на самом деле и поразить им читателя гораздо сложнее — поэтому он должен более ответственно подходить к ритмике, образности и содержанию.

Великий человек смотрел в окно,а для нее весь мир кончался краемего широкой, греческой туники,обильем складок походившей наостановившееся море. Он жесмотрел в окно, и взгляд его сейчасбыл так далек от этих мест, что губызастыли, точно раковина, гдетаится гул, и горизонт в бокалебыл неподвижен… И. Бродский

Еще более тщательно надо подходить к жанру верлибра. Изначально верлибром (фр. vers libre — «свободный стих») назывались стихи, просто написанные свободным неравносложным размером. Они имели ощутимый ритм и вполне могли рифмоваться. Как в стихотворении французского поэта Э. Верхарна:

Как длинные нити, нетухнущий дождь,Сквозь серое небо, тучен и тощ,Над квадратами луга, над кубами рощ,Томительный дождь,Дождь…пер. В. Брюсова

Однако постепенно значение верлибра расширилось, и он подошел к опасной грани, отделяющей стихотворение от прозы. Допустим, мы можем получить верлибр, просто взяв кусок прозаического текста и разбив его на строчки вольной длины:

В понедельникВ КиевеОжидаетсяПеременная облачностьИ возможныОсадки.

Формально придраться не к чему. Я спокойно могу назвать этот текст стихотворным верлибром, и никто не сможет этого отрицать. Хотя и невооруженным взглядом видно, что если это и поэзия, то дурная. Дело в том, что этот жанр поэзии крайне обедняет одно из самых главных достоинств стихотворения — ритмику. Практически ритмообразующим элементом остаются только обязательные паузы в конце строчек — последняя ниточка, связывающая этот жанр с поэзией. Именно от того, на какие строчки будет разбито стихотворение, и зависит его стихотворный эффект. Выделение строчек должно придавать каждой из них гораздо большую смысловую нагрузку, нежели они имели в прозаической записи.
Именно поэтому написать хороший поэтический верлибр чрезвычайно сложно. Для этого надо усиливать другие признаки поэзии, такие как образность, метафоричность, экспрессия и эмоциональность языка.

Не закрывайте дверей предо мною, надменные библиотеки, Ведь я приношу вам то, чего никогда не бывало на ваших тесно уставленных полках, то, что вам нужнее всего,Ибо и я, и моя книга взросли из войны; Слова моей книги — ничто, ее стремление — все, Одинокая книга, с другими не связанная, ее не постигнешь рассудком, Но то сокровенное, что не сказано в ней, прорвется на каждой странице. У. Уитмен , пер. К. Чуковского

Я столько мечтал о тебе,столько носил в себе твою тень, говорил с ней и так сильно ее любил,что теперь от тебя во мне ничего не осталось. Мне осталось быть тенью среди теней, только тенью от тени,только тенью, что набегает порой на солнечный день твоей жизни.Р. Деснос, пер. Э. Линецкой

Шёл в поэзии и обратный процесс. Я уже упоминал знаменитые стихотворения в прозе И. Тургенева и М. Горького. Хотя они и записаны прозаической строкой, многие из них, если разбить их на строчки, будут более поэтичны, чем некоторые верлибры. Давайте превратим в верлибр одно из подобных прозаических стихотворений М. Лермонтова :

Синие горы Кавказа, приветствую вас! вы взлелеяли детство мое; вы носили меня на своих одичалых хребтах, облаками меня одевали, вы к небу меня приучили, и я с той поры все мечтаю о вас да о небе. Престолы природы, с которых как дым улетают громовые тучи, кто раз лишь на ваших вершинах творцу помолился, тот жизнь презирает, хотя в то мгновенье гордился он ею.

Легко превратить в верлибр и лирическое отступление из «Мертвых душ» Гоголя (недаром он назвал свое произведение «поэмой»):

Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, все отстает и остается позади. Эх, кони, кони, что за кони! Вихри ли сидят в ваших гривах? Чуткое ли ухо горит во всякой вашей жилке? Заслышали с вышины знакомую песню, дружно и разом напрягли медные груди и, почти не тронув копытами земли, превратились в одни вытянутые линии, летящие по воздуху… Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. …Не дает ответа.

Ну, а «Песня о буревестнике» М. Горького вообще превратится в «белый стих»:

Над седой равниной моря ветер тучи собирает. Между тучами и морем гордо реет Буревестник, черной молнии подобный. То крылом волны касаясь, то стрелой взмывая к тучам, он кричит и — тучи слышат радость в смелом крике птицы. В этом крике — жажда бури! Силу гнева, пламя страсти и уверенность в победе слышат тучи в этом крике…

Понятно, что право называться стихотворением верлибр получил только на фоне сложившейся поэтической традиции и канонов стихосложения. Строгие ритмические формы так наскучили некоторым поэтам, что свободная форма верлибра казалась им свежей и оригинальной. Поэтому неопытному поэту не стоит увлекаться столь радикальным стихотворчеством, пока он не освоит более традиционные формы. Если поэт пишет только верлибром, то наверняка он не умеет писать стихотворения, а просто маскирует свою прозу под поэзию.
Пользоваться верлибром, как по мне, надо редко, когда иных поэтических приемов действительно не хватает. Ведь теряя ритм и рифму, русская поэзия сразу теряет 99% своего очарования и силы. Наиболее разумным и эффектным мне кажется сочетание в одном произведении традиционной поэзии с верлибром. Как в стихотворениях «Охота на зайца» А. Вознесенского:

…Он лежал, синеву боков Он вздымал, он дышал пока еще, Как мучительный глаз, моргающий, На печальной щеке снегов. Но внезапно, взметнувшись свечкой, Он возник,И над лесом, над черной речкойРезанулЧеловечийКрик! Звук был пронзительным и чистым, как
ультразвук или как крик ребенка.
Я знал, что зайцы стонут. Но чтобы так?!
Это была нота жизни. Так кричат роженицы.
Так кричат перелески голые И немые досель кусты, Так нам смерть прорезает голос Неизведанной чистоты…

Или в стихотворении С. Аксёненко :

…Это Экзюпери и горящая Европа.
Это тронутые кровью…
Это…
Это…
Э-то бомбы, летящие в сказкиИ княгиня, что кормит собак,И безумно-кровавого МарсаВосходящий над пропастью знак… Э-то грязью забитая рана,Это черепа мутный оскал —Черепные глаза Тамерлана —Из которых выходят войска. Э-то маршалы тёмных строенийИ космический ветер немой —И уносит он серые тени —Те — не могут расстаться с землёй. Но у-но-сятся серые тениОт, ещё не остывших руин, Это маршалы тёмных строений —Им нельзя… без крови. Замерзает маленький котёнок.
А в мире было столько холода,
что невозможно было вместить этот холод…
Космический холод…
И прошлогодние новогодние ёлки…

И давно кем-то выброшенный на снег холодильник…
И бессильно повисшие руки небес…
И горящая Европа…
И Экзюпери…
И…
И…
И хри-пит, умирая, пехота,Затупилась у смерти коса —У неё непростая работа —Человечьи у смерти глаза. И молчит, догорая, селенье.Смерть натёрла мозоли косой,А в глазах у неё изумленье…И космический мрак над землёй…

Верлибр — что это?

Верлибр обычно определяют по таким признакам: у него нет ни размера, ни рифмы, и его строки никак не упорядочены по длине . Но для того, чтобы определиться точнее, в первую очередь надобно разделить такие понятия, которые часто валят в одну кучу : верлибр, белый стих, стихи в прозе, рубленная проза.

Считается почему-то, что достаточно прозаический миниатюрный текст оформить в виде отрывочных строк — и в результате вроде бы должен получиться верлибр. Формально это так и есть. Но здесь чрезвычайно важно следующее: один и тот же кусок прозы может быть разбит на строки по-разному. Вот такую “рубленную прозу“ наиболее часто называют верлибром. Такой текст может быть достаточно мелодичным, но это НЕ верлибр, потому что в процессе разбиения не возникает стихотворная строка.
А верлибр — это всё же поэзия, хотя и безрифменная

Далее — безрифменные стихи в прозе — практически та же рубленная проза, только более лиричная, насыщенная напевными интонациями, присутствуют элементы ритмики, созвучия. Оформлены стихи в прозе так же без разбивки на строки, строфы — сплошной текст. Довольно красивый, но порядком устаревший поэтический приём. Современные поэты-любители (не будем употреблять слово “графоманы“) часто используют стихи в прозе, чтобы скрыть огрехи — смысловые или технические, неумение работать с ритмом, рифмой. Хотя — и такое творчество имеет право на существование.

Следующая разновидность безрифменного стихосложения — белые стихи. В белых стихах обязан присутствовать размер и ритм, одинаковый в строках, как и положено в классическом стихосложении. Оформление текста в строфы. Единственное допущение — отсутствие рифмы. Это довольно простой приём в техническом исполнении, но — всё же поэзия, а значит “сублимированный смысл“. Вся античная поэзия была оформлена в виде белого стиха, т.к. в то время ещё не сложилась традиция рифмованной поэзии. В настоящее время чаще всего белые стихи — стилизация под народный эпос, сознательное игнорирования рифмы.

Ну а теперь собственно о верлибре —

ВЕРЛИБР (франц. vers libre — свободный стих) — термин западной поэтики. Первоначально верлибром, или свободным стихом, в России назывались переведенные на русский язык стихи французских поэтов-символистов, метрические, но не равностопные.
Современный верлибр — если взять его с внешней, технической стороны, — это стихотворение, не подчиняющееся правилам классического стихосложения и состоящее из строк, каждая из которых качественно не зависит от предыдущей. Т.е. каждая строка может содержать в себе различное количество слогов, разный порядок чередования мелодических (ударных) структур.
В строках верлибра произвольное количество ударных и безударных слогов; не обязательно одинаковое число ударений, повторение стоп; может не быть и рифмы, или рифмы встречаются периодически.

Но верлибр — это система стихосложения, характеризующаяся нерегламентированной (непредсказуемой) сменой мер повтора. Обратите внимание: сменой, даже непредсказуемой, но ПОВТОРА мер! Не проза короткими строчками. части в разных размерах-ритмах, разновеликие, но они есть, и они периодически повторяются
Ритмы меняются, перемешиваются в одном произведении. Но всё же есть однородная организация ритмов, определяющая интонацию, в которой произносят каждую из стихотворных строк — фраз верлибра. Эта повторяющаяся интонация, выраженная в построении фразы, и определяет своеобразный ритм стихотворения.

Сложно? Да — в этом и проблема определения верлибра как отдельной системы стихосложения.
Многие считают верлибр вообще не поэзией — а прозой. Но верлибр сохраняет верность стиху и является стихом, а не прозой, потому что в нем обнаруживается корреспондирование рядов, графически выделенных авторской установкой на стих. В верлибре, в отличие от всех “несвободных“ систем, нет сквозных мер повтора (слог в силлабической, стопа в силлабо-тонической, ударение в тонической системах). Свободный стих строится на повторении разных, периодически сменяющих одна другую фонетических конструкций.

Уже совсем по-простому, примитивно-схематично можно так описать технику построения верлибра :

— поэтический текст разделен на отдельные строки,
— в каждой строке соблюдение определенного ритма всё же желательно,
— но в соседних строках повтор такого же ритма не обязателен и рифма тоже не требуется,
— созвучия внутри строк и между строчные — обязательны, или весьма желательны, иначе поэтической музыкальности не получается
— такие разнообразные строки составляют конструкцию, наподобие привычной нам строфы, которая периодически повторяется на протяжении всего текста;
а внутри “строфы“ — кажущийся хаос.
Но и повторения такие — не строгое условие. Может быть сочетание в одном тексте разных по форме строф-конструкций. Такой вот странный, этот верлибр.

И вот в этом свободно чередующемся хаосе появляется удивительный интонационный ритм — как бы звуковые волны, повторяющиеся из строки в строку, похожие на качание в морских волнах:
с гребня — вниз, и опять наверх.
с гребня — вниз, и опять.
определенная мелодийность, задающая ритмику стихотворению.
Именно это отличает верлибр от прозы. Это поэзия мелодий, созвучий и интонаций, и не обязательно лирических.
Услышать эту поэтическую мелодию — нет проблем, когда есть рифма и классический ритм, чередование слогов: ударных, безударных. Но в нерифмованном стихе-верлибре это надо почувствовать и услышать.
Поэтому так трудно написать хороший верлибр. И непросто его читать. Требуется особая подготовленность — эмоциональный настрой автора и читателя.

Так плавно мы подошли к ещё одной важной составляющей верлибра — эмоциональной.
Хотя никогда условиями не ставилось, но всё же в верлибре основа — саморефлексия, тот самый “поток сознания“ так жестоко высмеиваемый некоторыми поэтическими критиками. Чрезвычайная насыщенная эмоциональность. Повествовательность, связная сюжетность — не для верлибра.
Сублимированное чувство, максимально обостренная эмоция, концентрация слова для выражения мысли, высочайший динамизм, напряжение текста. Хотя, конечно, может быть и по-другому. Это уже автору верлибра решать. Эксперименты возможны в любом жанре.

Давид Самойлов в своей “Книге о русской рифме“ (1969-1979г.г.) писал следующее:
“Итак, мы живём в период рифменной стабилизации. Начала нового поиска можно ожидать лишь в самом конце нашего века, а его апогея — в начале следующего.
Ничто не сулит нам скорых рифменных катаклизмов. Рифме грозит только одна неожиданность — массовый переход к верлибру. Но пока нет оснований для беспокойства. Русский стих развивается как рифменный, даже в острые периоды поисков.
Верлибр пока ещё находится на далёких подступах к поэзии и пока существует на фоне рифменного стиха как его периферийная структура.“

Надо всегда помнить, что верлибр — это не игрушка в руках неумелого поэта. Верлибр — это сложно и требует высокого поэтического уровня или необычайной эмоциональной интуиции. Хорошие верлибры — большая редкость в наши дни. Незаслуженно отодвинутый на задворки литературы метод написания поэзии.
Кто знает, может быть как раз сейчас пришло его время — время удивительного, сложного, загадочного и прекрасного ВЕРЛИБРА? Дерзайте, поэты!

Автор надеется, что в предлагаемой заметке удалось хотя бы немного нарисовать портрет верлибра — этого странного поэтического “иноходца“. Если это поможет авторам-поэтам, заинтересует начинающих, как-то упорядочит понятие “верлибра“ в спорах — значит не зря работа проделана.
На Самиздате в прозаическом конкурсе “Русская Тройка“ впервые появилась номинация “верлибр“. Может быть верлибром заинтересуются организаторы и поэтических конкурсов?
А пока что автор надеется, что в комментариях будут высказаны мнения об этом жанре, приведены образцы хороших верлибров, названы современные авторы-верлибристы. Не исключено, что наиболее интересные высказывания, стихи- верлибры, ссылки в Сети на авторов-верлибристов дополнят эту статью.
С надеждой на интересный разговор и с пожеланием творческих успехов всем нам.

***
Источники информации о верлибре, использованные автором :

-Квятковский — поэтический словарь 1966
-Жовтис А. “От чего не свободен свободный стих“: 1968
-Самойлов Д. “Книга о русской рифме“ 1969-1979
-Овчаренко О. “Русский свободный стих“.1984
-Словарь литературных терминов библиотеки Максима Мошкова
-Программная статья международного конкурса “Золотая строфа“ (цитаты, любезно предоставленные Аористом)
-Авторы “Самиздата“ — Мила Славская, К.Варб, Аорист и другие члены жюри и участники конкурса “Русская Тройка“

Стихосложение-15. Чем белый стих отличается от верлибра?

Настала пора поговорить о тех стихотворных жанрах, которые не используют столь эффектный фонетический прием, как рифма. Несмотря на то, что русская поэзия надолго прикипела к рифмовке, в мировой истории безрифменные стихотворения — явление нередкое.

Чем отличается верлибр от белого стиха

Подавляющее большинство поэтических эпосов и старинных народных песен написаны нерифмованным стихом. Однако спутать их с прозой трудно — все они имеют четкий стихотворный ритм. Это не удивительно, учитывая, что древняя поэзия была неразрывно связана с музыкой. Посмотрите, как музыкально звучат строки финского эпоса «Калевала»:

…Верный, старый Вейнемейнен
Сел на плоский серый камень,
На гранитную ступеньку.
Взял он гусли осторожно,
В руки взял земную радость,
Выгибом поставил кверху,
А основой — на колени.
И настраивает струны,
Согласует их звучанье.

…И откликнулась береза,
Дерево заговорило
Всей листвой своей зеленой,
Всеми гибкими ветвями,
Звонким голосом кукушки,
Нежным волосом девичьим…
пер. С. Маршака

Но и после освоения рифмы поэты не бросили писать нерифмованные стихотворения. Те, произведения, которые написаны четким размером, но с сознательно опущенной рифмой, принято называть белыми стихами. Сам термин пришел к нам из Франции, а во Францию — из Англии, где подобные стихи назывались blank verse («стертые стихи», то есть стихи со «стертой» рифмой).

Эдвард Джон Пойнтер, «Муза поэзии»
Фото: artchive.ru

«Белый стих» популярен в драматических произведениях, где он дает большую свободу для речи персонажей. Так написаны пьесы Шекспира и «Маленькие трагедии» Пушкина.

С а л ь е р и:
…Я сделался ремесленник: перстам
Придал послушную, сухую беглость
И верность уху. Звуки умертвив,
МузЫку я разъял, как труп. Поверил
Я алгеброй гармонию…
А. Пушкин «Моцарт и Сальери»

Часто «белые стихи» используют для стилизации под фольклор:

В каком году — рассчитывай,
В какой земле — угадывай,
На столбовой дороженьке
Сошлись семь мужиков…
Н. Некрасов

Или в текстах песен, где влияние рифмы не столь сильно, как в чистой поэзии:

А мы пойдем с тобою погуляем по трамвайным рельсам,
Посидим на трубах у начала кольцевой дороги,
Нашим теплым ветром будет черный дым с трубы завода,
Путеводною звездою будет желтая тарелка светофора…
Я. Дягилева

Конечно, писать «белым стихом», на первый взгляд, легче, чем рифмованным. Но на самом деле и поразить им читателя гораздо сложнее — поэтому он должен более ответственно подходить к ритмике, образности и содержанию.

Великий человек смотрел в окно,
а для нее весь мир кончался краем
его широкой, греческой туники,
обильем складок походившей на
остановившееся море.
Он же
смотрел в окно, и взгляд его сейчас
был так далек от этих мест, что губы
застыли, точно раковина, где
таится гул, и горизонт в бокале
был неподвижен…
И. Бродский

Еще более тщательно надо подходить к жанру верлибра. Изначально верлибром (фр. vers libre — «свободный стих») назывались стихи, просто написанные свободным неравносложным размером. Они имели ощутимый ритм и вполне могли рифмоваться. Как в стихотворении французского поэта Э. Верхарна:

Как длинные нити, нетухнущий дождь,
Сквозь серое небо, тучен и тощ,
Над квадратами луга, над кубами рощ,
Томительный дождь,
Дождь…
пер. В. Брюсова

Однако постепенно значение верлибра расширилось, и он подошел к опасной грани, отделяющей стихотворение от прозы. Допустим, мы можем получить верлибр, просто взяв кусок прозаического текста и разбив его на строчки вольной длины:

В понедельник
В Киеве
Ожидается
Переменная облачность
И возможны
Осадки.

Формально придраться не к чему. Я спокойно могу назвать этот текст стихотворным верлибром, и никто не сможет этого отрицать. Хотя и невооруженным взглядом видно, что если это и поэзия, то дурная.

Дело в том, что этот жанр поэзии крайне обедняет одно из самых главных достоинств стихотворения — ритмику. Практически ритмообразующим элементом остаются только обязательные паузы в конце строчек — последняя ниточка, связывающая этот жанр с поэзией. Именно от того, на какие строчки будет разбито стихотворение, и зависит его стихотворный эффект. Выделение строчек должно придавать каждой из них гораздо большую смысловую нагрузку, нежели они имели в прозаической записи.

Именно поэтому написать хороший поэтический верлибр чрезвычайно сложно. Для этого надо усиливать другие признаки поэзии, такие как образность, метафоричность, экспрессия и эмоциональность языка.

Не закрывайте дверей предо мною, надменные библиотеки,
Ведь я приношу вам то, чего никогда не бывало на ваших тесно уставленных полках, то, что вам нужнее всего,
Ибо и я, и моя книга взросли из войны;
Слова моей книги — ничто, ее стремление — все,
Одинокая книга, с другими не связанная, ее не постигнешь рассудком,
Но то сокровенное, что не сказано в ней, прорвется на каждой странице.
У. Уитмен, пер. К. Чуковского

Я столько мечтал о тебе,
столько носил в себе твою тень, говорил с ней
и так сильно ее любил,
что теперь от тебя во мне ничего не осталось.
Мне осталось быть тенью среди теней,
только тенью от тени,
только тенью, что набегает порой на солнечный день твоей жизни.
Р. Деснос, пер. Э. Линецкой

Шёл в поэзии и обратный процесс. Я уже упоминал знаменитые стихотворения в прозе И. Тургенева и М. Горького. Хотя они и записаны прозаической строкой, многие из них, если разбить их на строчки, будут более поэтичны, чем некоторые верлибры. Давайте превратим в верлибр одно из подобных прозаических стихотворений М. Лермонтова:

Синие горы Кавказа,
приветствую вас!
вы взлелеяли детство мое; вы носили меня
на своих одичалых хребтах,
облаками меня одевали,
вы к небу меня приучили,
и я с той поры все мечтаю
о вас да о небе.

Престолы природы,
с которых как дым улетают громовые тучи,
кто раз лишь на ваших вершинах творцу помолился,
тот жизнь презирает,
хотя в то мгновенье
гордился он ею.

Легко превратить в верлибр и лирическое отступление из «Мертвых душ» Гоголя (недаром он назвал свое произведение «поэмой»):

Эх, тройка! птица тройка,
кто тебя выдумал?
Дымом дымится под тобою дорога,
гремят мосты, все отстает и остается
позади.

Эх, кони, кони, что за кони!
Вихри ли сидят в ваших гривах?
Чуткое ли ухо горит во всякой вашей жилке?
Заслышали с вышины знакомую песню,
дружно и разом напрягли медные груди
и, почти не тронув копытами земли,
превратились в одни вытянутые линии,
летящие по воздуху…

Русь, куда ж несешься ты? дай ответ.

Не дает ответа.

Ну, а «Песня о буревестнике» М. Горького вообще превратится в «белый стих»:

Над седой равниной моря
ветер тучи собирает.
Между тучами и морем
гордо реет Буревестник,
черной молнии подобный.

То крылом волны касаясь,
то стрелой взмывая к тучам,
он кричит и — тучи слышат
радость в смелом крике птицы.

В этом крике — жажда бури!
Силу гнева, пламя страсти
и уверенность в победе
слышат тучи в этом крике…

Понятно, что право называться стихотворением верлибр получил только на фоне сложившейся поэтической традиции и канонов стихосложения. Строгие ритмические формы так наскучили некоторым поэтам, что свободная форма верлибра казалась им свежей и оригинальной.

Поэтому неопытному поэту не стоит увлекаться столь радикальным стихотворчеством, пока он не освоит более традиционные формы. Если поэт пишет только верлибром, то наверняка он не умеет писать стихотворения, а просто маскирует свою прозу под поэзию.

Пользоваться верлибром, как по мне, надо редко, когда иных поэтических приемов действительно не хватает. Ведь теряя ритм и рифму, русская поэзия сразу теряет 99% своего очарования и силы.

Наиболее разумным и эффектным мне кажется сочетание в одном произведении традиционной поэзии с верлибром. Как в стихотворениях «Охота на зайца» А. Вознесенского:

…Он лежал, синеву боков
Он вздымал, он дышал пока еще,
Как мучительный глаз, моргающий,
На печальной щеке снегов.

Но внезапно, взметнувшись свечкой, Он возник,
И над лесом, над черной речкой
Резанул
Человечий
Крик!

Звук был пронзительным и чистым, как
ультразвук или как крик ребенка.
Я знал, что зайцы стонут. Но чтобы так?!
Это была нота жизни. Так кричат роженицы.

Так кричат перелески голые
И немые досель кусты,
Так нам смерть прорезает голос
Неизведанной чистоты…

Или в стихотворении С. Аксёненко:

…Это Экзюпери и горящая Европа.
Это тронутые кровью…
Это…
Это…

Э-то бомбы, летящие в сказки
И княгиня, что кормит собак,
И безумно-кровавого Марса
Восходящий над пропастью знак…

Э-то грязью забитая рана,
Это черепа мутный оскал —
Черепные глаза Тамерлана —
Из которых выходят войска.

Э-то маршалы тёмных строений
И космический ветер немой —
И уносит он серые тени —
Те — не могут расстаться с землёй.

Но у-но-сятся серые тени
От, ещё не остывших руин,
Это маршалы тёмных строений —
Им нельзя… без крови.

Замерзает маленький котёнок.
А в мире было столько холода,
что невозможно было вместить этот холод…
Космический холод…
И прошлогодние новогодние ёлки…

И давно кем-то выброшенный на снег холодильник…
И бессильно повисшие руки небес…
И горящая Европа…
И Экзюпери…
И…
И…

И хри-пит, умирая, пехота,
Затупилась у смерти коса —
У неё непростая работа —
Человечьи у смерти глаза.

И молчит, догорая, селенье.
Смерть натёрла мозоли косой,
А в глазах у неё изумленье…
И космический мрак над землёй…

О художественном доказательстве в поэзии

Три составляющие поэзии: рифма, ритм (размер) и художественный образ. Различие рифмованной поэзии с белым стихом и верлибром. Сергей Петров.

В поэзии рифма (созвучие) имеет магическую силу художественного доказательства. Если в науке доказательство осуществляется с помощью формул и числовых вычислений, построения симметричных моделей, то в поэзии оно имеет художественное качество и реализуется с помощью рифмы. Рифма – доказательство созвучием, симметричным консонансом, звуковым совпадением (= идентичностью) утверждающих элементов.
Поэтому поэзия как бы включает в свои средства воздействия ещё и доказательную силу науки (за счёт симметричной рифмической модели), оставаясь при этом художественным творчеством.
В поэзии заключена и доказательная сила музыки благодаря подобию её созвучий аккорду. Они создают акустическую вибрацию, с помощью которой смысл легче проникает в сознание и потому кажется более логичным и правильным, чем в нерифмованном выражении.
Это доказательство в поэзии, конечно, формальное, так как рифма по своей природе является именно таким художественным средством. Однако этого формального доказательства оказывается достаточно, чтоб сделать образ более убедительным, чем тот же образ в прозе.
Эпиграммы или пародии, к примеру, потому и вызывают такой искренний, непосредственный смех, что доказывают (в художественной форме) смешное в человеческих чертах, профессиональных качествах или особенностях литературных произведений, а не просто сообщают о нём. Содержание эпиграмм в зарифмованном виде звучит смешней, чем в прозаическом изложении.

Вот так, Америка с Европой!
Вам нас попсой не одолеть,
Ведь мы берём эстраду попой,
А позже попу учим петь.

Смешно? Да. А теперь скажем то же самое прозаически: «Пусть Америка с Европой нам позавидуют, по части попсовости они нас не превзойдут: ведь мы эстраду покоряем сначала именно попой, и только потом попу учим петь». Тоже смешно. Но не так, как в зарифмованном виде. Потому, что в прозаическом варианте отсутствует художественное доказательство – РИФМА.

Или вот на известных российских творцов:

Земля, ты чуешь этот зуд?!
Три Михалкова по тебе ползут!

В прозе будет звучать: «Оттого, что три Михалкова ползают по земле, земля даже зуд испытывает». Смешно, но в меньшей мере, чем в двустишье. Нет доказательства, подтверждающего смешное.

Актриса Лия Ахеджакова
Всегда играет одинаково.

В обычном изложении это звучало бы так: «Эта актриса все роли играет одинаково». Не так юморно, как в стихе. Потому, что нет совпадения (= идентичности) утверждающих элементов.

Можем это увидеть и на более простом примере, уже известном классическом стихотворении, превратив его в прозу: «Унылая пора! Очарование очей! Твоя прощальная красота мне приятна – я люблю пышное увядание природы, леса, одетые в багрец и золото». Проигрывает в сравнении с оригиналом, не правда ли? По той же причине: здесь отсутствует художественное доказательство.

Это свойство рифмованной поэзии имеет и обратную сторону для пишущих недобросовестно и читающих такие произведения.
Любое доказательство обретает силу закона. Когда же мы в стихе сообщаем неправильную, несовершенную истину (мыслительную или художественную), то такая поэзия раздражает. Мы «узакониваем» то, что законом не является, это вызывает внутренний, пусть иногда неосознанный, протест у читателя: ведь таким образом обманываем людей или пытаемся обмануть, доказать то, что истиной не является. Потому всегда звучало больше именно к поэтам, чем к прозаикам, особое требование – быть максимально честным в том, что выражаешь. Это касается и мыслительных идей – что хочешь сообщить, и художественных – как ты хочешь сообщить об этом.
Если лживая проза мало кому нужна, то лживая поэзия не нужна вообще никому. Первая не претендует быть законом, а лишь — предлагаемой версией, к ней можно отнестись по-разному, принять или не принять. Вторая же, замахиваясь на роль закона, сразу будет отторгнута и свергнута с пьедестала. Такая поэзия никогда не убедит нас в своей истине, не сольётся с нашей верой в силу её закона, силу её художественного доказательства.

Есть, однако, в поэзии и жанры, где художественное доказательство отсутствует, например, белый стих и верлибр. В чём же тогда сила таких произведений?

Порассуждаем. Понятие ритм шире понятия размер. Ритм может включать в себя размер, а может и не включать. Если он включает в себя размер, назовём условно его строгим (т.к. в нём равномерно чередуются доли), а если не включает – нестрогим (присутствует неравномерное чередование долей).
Образец стихотворения с нестрогим чередованием долей:

О, половецкие мадонны,
ваше плодородие – от степного лона,
брюхатого солнцем.
Странно,
как вы ещё различаете
полёт орла над курганом?
Глаза незрячи.
Орлы – в Красной Книге.
Вместо курганов –
водохранилища, терриконы, пашни.
Но вы с орлом – из одной былины
и можете видеть друг друга.

В произведении практически отсутствует размер, но присутствует ритм – нестрогий, поскольку размер отсутствует.
Кроме того, как известно, в верлибре также нет рифмы.
Делаем вывод: верлибр – поэтическая форма с нестрогим ритмом и отсутствующей рифмой.

Образец стихотворения со строгим ритмом (т.е. с присутствием в нём размера):

Приди — открой балкон. Как небо тихо;
Недвижим теплый воздух, ночь лимоном
И лавром пахнет, яркая луна
Блестит на синеве густой и темной,
И сторожа кричат протяжно: «Ясно. »
А далеко, на севере — в Париже —
Быть может, небо тучами покрыто,
Холодный дождь идет и ветер дует.

Вывод следующий: белый стих – поэтическая форма со строгим ритмом и отсутствием рифмы.

Теперь поставим перед собой следующий вопрос: а в какой же из этих форм больше художественного доказательства – ведь ни в той, ни в другой не присутствует рифма?

И здесь нам что-то подсказывает: у формы со строгим ритмом (белый стих) больше шансов претендовать на художественное доказательство. Т.е. наличие размера уже приближает поэтическое произведение к х.д. Вывод следующий: размер, строгий ритм является первым шагом к художественному доказательству, или, точнее говоря, его необходимым условием.
Из этого следует: белый стих в целом является в большей степени художественно-доказывающей формой, нежели верлибр.
Если размер заканчивается – или «увенчивается», словно венком – рифмой, возникает ощущение полного совершенства формы. Если же не увенчивается, формы остаются как бы немного ущербными, лишёнными доказательной поэтической силы.

Б.с. и в. как формы стихосложения воспринимают в основном профессионалы и развитые читатели-ценители. Рядовой читатель их мало чтит. Это, вероятнее всего, именно потому, что в них отсутствует художественное доказательство – рифма.
Тогда возникает вопрос: чем же всё-таки берут читателя-ценителя произведения, выполненные в этих формах?

Структура поэтических творений в их «классическом» виде, вообще, состоит из трёх основных вещей – художественно-литературного образа, размера (строгого ритма) и рифмы. Верлибр и белый стих – формы, содержащие в себе поэтический образ при отсутствии рифмы. Правда, в белом, как мы отметили, есть ещё размер. Таким образом, условно говоря, из верлибра выпадает 2/3 художественной структуры поэтического произведения, из белого стиха – 1/3 её.

Поэт-верлибрщик, чтоб воздействовать на эстетическое сознание читателя, должен суметь, обходясь без рифмы и размера, компенсировать их сильным художественным образом. Чуть легче – белостишнику, в арсенале которого остаётся ещё размер. Для компенсации недостающего элемента «полноценной» поэтической формы – рифмы – ему требуется меньше усилий, хотя его художественный образ также должен быть достаточно сильным, чтобы «закрыть» эту одну треть «ахиллесовой пяты» формы.

Тем не менее, ни белый стих, ни верлибр не являются в полной мере и в собственном смысле слова художественно-доказывающими формами, так как не имеют главного определяющего элемента такого доказательства (рифмы). И этим они тяготеют к прозаическому жанру.
Отсутствие рифмы, даже в белом стихе, где созданы условия и всё «подготовлено» к её появлению, воспринимается как ощутимый изъян «полноценного» поэтического произведения. Лишь в некоторых случаях её дефицит удаётся полностью компенсировать высокозначимым поэтическим образом.
Такова мощь этого формообразующего элемента поэзии.

По-видимому, этим объясняется то, что писать стихи в каком-то смысле легче, чем прозу: можно недостатки образа закрыть художественным доказательством. И многие пишущие, вероятно, именно по этой причине отдают предпочтение занятиям поэзией, а не прозой: там легче придать убедительности образу (рифму прикрепил – и уже есть ощущение определённого умения, совершенства). Не зря, наверно, об этом говорил Евтушенко: поэзия по сравнению с прозой – развлечение. Но всё-таки при слабой поэзии, как сказано выше, рифма будет лишь видимостью художественного доказательства. Т.к. поверить можно только в подтверждение того, что существует, а не того, чего нет. Без художественного образа – содержания поэзии – рифма, её форма, не действует в качестве художественного доказательства. Воспринимается как звенящая пустота. О таких творцах говорят: пустозвон или рифмоплёт. И поскольку всегда и во всём содержание было важнее формы, лучше написать хороший белый стих или верлибр, чем рифмоплётствовать при внутренней пустоте произведения.

Александра Бартош/ автор статьи

Приветствую! Я являюсь руководителем данного проекта и занимаюсь его наполнением. Здесь я стараюсь собирать и публиковать максимально полный и интересный контент на темы связанные с обзором различий между двумя похожими предметами или брендами. Уверена вы найдете для себя немало полезной информации. С уважением, Александра Бартош.

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
DomKolgotok.ru
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!: